Издательство: Графит, 2017
Вес: 200 г.
Описание: Мягкий переплёт, формат 14х20,5, 145 стр, тираж 60 экз.
Михаил Лёзин (родился 19 октября 1974 года, Тольятти) – художник, музыкант, поэт, фотограф. Работал дворником, доставщиком телеграмм, машинистом сцены, слесарем-аппаратчиком, редактором радио, фотокорреспондентом. С 2006-го года член Творческого Союза Художников «Солярис». Участник многочисленных выставок в России и за рубежом. С 1990-го года лидер группы «Дя». С начала 1990-х организатор и участник музыкальных групп и проектов – «Таинственный Снеговик», «Чингиль», «Мерц-Оркестр ПОХОТь имени Алексея Кручёных», «Клад Яда» (совместно с Юрием Клавдиевым), «Yoko Absorbing» (совместно с Евгением В. Харитоновым aka EugeneKha), «Учитель Ботаники» и др. В 90-е годы активно занимался самиздатом, автор нескольких самодельных малотиражных книг. Публиковался в «Антологии русского верлибра», журналах – «Графит», «Черновик», «Prolog – Heft fuer Zeichnung und Text», «Другое Полушарие», «Магазинник», «Город» и др. Живёт и работает в Тольятти.
В книге Михаила Лёзина самые ранние стихотворения датированы 1989 годом, самые новые — 2016-м; при этом индивидуальный художественный язык, "свой голос" (который появляется у поэта, когда он как бы встречается с самим собой: видит и слышит без искажений себя-человека) нашёлся сразу и на протяжении всех этих лет не столько развивается, сколько демонстрирует сохранность. Михаил Лёзин — музыкант и художник; опыт осмысления возможностей звука и пластики дал особую свободу, спокойную неусложнённость, естественность отношения к слову: музыка — это то, чего не нарисуешь и не скажешь, живопись — то, чего не скажешь и не сыграешь, а поэтический текст — это то, что лучше всего сказать словами, и эти стихотворения, совершенно открыто наследующие футуризму, немецкому и лианозовскому конкретизму, вообще авангарду и поставангарду, принадлежат живой речи гораздо больше, чем "культуре"; они — всегда разговор или дневник, и никогда не декларация. Отсутствие инфантильной претензии "я создам абсолютно индивидуальный язык, буду настаивать на собственных приёмах, и каждое моё стихотворение будет кричать о том, что его сочинил именно Я" позволяет изобразить, правдиво и в полном объёме, неповторимые (хотя, казалось бы, самые обыкновенные) события жизни:
в пятницу вечером в сумраке во дворе кладут асфальт поздняя осень холод и дым от горячего битума
— сообщающий это поэт=человек совершенно объективно не хочет ничего для себя: ни ободрения, ни внимания, но тот, кто это читает, чувствует тихую благодарную радость, настолько же чистую, как если бы сам гулял именно в пятницу вечером, с ненадолго лёгким сердцем и ото всего свободной головой.
Интонация верлибров (устроенных как реалистическая живопись или документальное кино) — очень спокойная; в стихах с частичным присутствием рифм много хлебниковски-неожиданных вспышек совершенно чистого звука-смысла:
кто жил как дерево тот жил умеренно постепенно рос до самых звёзд тот тихо листьями шумел в тех листьях ветер тихо пел
— а в целиком рифмованных силлабо-тонических стихах много особой городской грустной удали; часто они — практически новый фольклор:
кругом стихи кругом поэты а где-то жарятся котлеты но строки эти не об этом кругом торчки кругом эстеты
И все эти стихи объединяет полноценный философский лейтмотив: все, большие и малые, детали мироздания — неповторимы, ценны и составляют одновременно опору и радость человеческой жизни. Василий Бородин
Авторы:
| |