Выргород. Чёрный Лукич и Летучие Рыбы "Мария" (LP)

LP (винил): Чёрный Лукич и Летучие Рыбы "Мария" (LP)

Цена: 4000 р.

Количество:

Издательство: Выргород, 2025

Вес: 270 г.

Чёрный винил, 4-стр. вкладка.

Сторона А
1. Ветер
2. Солнечные часы
3. Смешное сердце
4. Калейдоскопики
5. Мария
6. Распахнутая любовь
7. Дворцы-ларцы

Сторона Б
8. Берег надежды
9. Допевай!
10. Здравствуй, солнце!
11. Солнышко
12. Полюби
13. (P.S.) Бамбуковые рощи

Все песни: Дима Кузьмин.

Дима Кузьмин — гитара, голос.

Группа ЛЕТУЧИЕ РЫБЫ:
Сан Саныч Андрюшкин — ударные, перкуссия, гитары, бас, орган, маримба, вибрафон, клавишные;
Таня Тросиненко — мандолина, домра, альт-домра.

Записано в июне 2003 года в городе Тюмени.
Сведено там же Д. Кузьминым и А. Андрюшкиным в июне 2003 года и А. Андрюшкиным в июле-августе 2003 года.

Мастеринг: Евгений Гапеев, июль 2024 года.

БЛАГОДАРНОСТЬ:
Папе Дирижёру, В.А. Широкову, Вадиму Неклюдову и Михаилу Петрову.

Издатель благодарит Алексея Смирнова за неоценимую помощь и поддержку при подготовке и издании альбома,
а также Дмитрия Сотникова, Николая Новодворского и Руслана Хисамутдинова за содействие в работе надо проектом.

Оформление: Александр Щербак (hmury)
В оформлении издания использованы автографы Димы Кузьмина, фото Льюиса Кэррола и Саны Мун, а также идеи Антона Очирова.

Фото: Татьяна Тросиненко, Алексей Смирнов, Александр Андрюшкин, Сергей Ахметов, Руслан Хисамутдинов, Вадим Неклюдов.

Мне приснился удивительный сон, — я увидел цветной клип Бьорк, с прекрасной музыкой, где действие происходило во время гражданской войны в Испании. Очень красивая история, я не буду её рассказывать, потому что — вдруг нам удастся такой клип снять? И, поскольку это мой сон, я Бьорк оттуда убрал, и песню написал на русском языке под себя. И Мария — это образ испанской женщины на войне, которая ждёт своего солдата. Как в песне, которую поёт Бернес: «я спокоен в смертельном бою», потому что пока ты меня ждешь, со мной ничего не случится. Таков смысл моей песни.
Дима «Чёрный Лукич» Кузьмин, из интервью Екатерине Борисовой, FUZZ

Чёрный Лукич — плечистый новосибирский сочинитель, одна из величин ставшего искристой историей (хоть кино снимай) сибирского панка, некогда соучастник Егора Летова, автор ясного партизанского марша «Мы идём в тишине по убитой весне», адепт настольного хоккея, «Бриллиантовой руки» и напитка «Чёрный соболь». Собственно панком музыка Лукича перестала быть лет как пятнадцать, наверное, и определять ее летовскими словами «манифест безобразно-крамольного воинства» давно уж нельзя: кончились те патроны. Взамен музыка Лукича стала акустическим фолком — медленным, негромким, пейзажным. На рубеже девяностых — двухтысячных этот фолк стал медленным, негромким и пейзажным до такой степени, что в воздухе закувыркались тревожные призраки Грушинского фестиваля. Однако как только назрела «Мария» (а это примерно начало 2003 года), призраки сделали кувырок назад. Лукич переехал на ПМЖ в Питер, собрал там весьма представительный состав музыкантов, все что нужно с ними отрепетировал, однако же альбом неожиданно поехал писать все в ту же Сибирь. В результате получилась самая сильная запись Черного Лукича со времен «Ледяных каблуков» и «Девочки и рыси» — красивые рослые песни, которыми, ей-богу, может в полной мере насладиться человек, далекий от запоздалой проблематики сибирского панка (не говоря уже о людях, далеких от Грушинского фестиваля). Кручина стихов и крутизна мелодий не может не взять своего; в прекрасных песнях «Полюби, румяный, бледную», «Калейдоскопики», «Мария» и «Бамбуковые рощи» Лукич, как и в конце восьмидесятых, выступает остро отточенным поэтом-песенником — пойди затупи. Лукич берёт не воплем, не всхлипом и даже не голосом как таковым (какой уж там голос?), но сказочной лесничьей интонацией: сюда не ходи — ходи туда, не знаю куда. Этот притихший еловый фолк с мандолиной и маримбой обезоруживающе уникален. Так никто не делает — даже воспетый тут месяц назад за свою уникальность Девендра Банхарт делает по-иному. Прошлым летом Лукич говорил мне, что альбом «Мария», в принципе, имеет в виду что-то вроде «Труффальдино из Бергамо», — и действительно, в промежутках между осознанной чевенгурской тоской взбрыкивает что-то костюмированно-комедийное (и тогда перед глазами немедленно встает сам Лукич в момент, когда он носил изрядные усы и эспаньолку, — чистый дон Сезар де Базан). Я склонен поддержать эту комическую установку. В самом деле, Лукич не устарел, он просто смешон — как электрический пёс на сене.
Рецензия Максима Семеляка, Афиша

Авторы: