LP (винил): Янка "Продано!" (LP, тест-пресс)
Издательство: Выргород, 2024 Вес: 280 г.
Сторона А 1. На чёрный день 2. Мы по колено 3. Декорации 4. Особый резон 5. Полкоролевства 6. Берегись 7. Медведь выходит 8. Печаль моя светла 9. Я стервенею 10. Рижская 11. От большого ума 12. По трамвайным рельсам Сторона Б 1. Reggae 2. Стаи летят 3. Гори-гори ясно! 4. Домой! 5. Крестом и нулём 6. Продано! 7. Деклассированным элементам Янка – голос, гитара; Егор – эл.гитара, голос («Деклассированным элементам»). Музыка и тексты: Янка Дягилева Записано в январе 1989 года на домашней студии Сергея Фирсова Продюсер, запись, звук: Сергей Фирсов Реставрация и мастеринг: Garry Gapsef, Роман Трофимов Оформление: Андрей Батура Фото: архив ГрОб Records Спасибо Тимуру Базарову, Алексею Журавлёву, Анне Владыкиной и Олегу Грабко за помощь при подготовке издания ОФФИЦИАЛЬНЫЙ БУТЛЕГ: ДОМОЙ! (1989) То же самое, что и «Русское поле эксперимента». Записан в январе 1989-го у Фирика дома. Янка — вокал и акустическая гитара; я — электрогитара (да и то не везде). Запись предназначалась, как и мой вышеупомянутый альбомчик, для переправки во Францию и распространения там среди русской эмиграции, что с успехом и произошло. Название записи дал, кажется, Фирик, чем внёс крайнюю путаницу, так как у Янки, как известно, есть одноименный «оригинальный» электрический альбом. Правда, в то время, когда предпринималась фирсовская запись, он только планировался, и всё же... Егор Летов. «Оффициальная альбомография ГрОб-Records» (1990) ...Первый раз Янка появилась в Питере в начале осени 1988 — смутно припоминаю, что встретил её по пути на очередное мероприятие в ЛДМ в компании всеведущего Фирсова, который туманно представил её не то как знакомую Егора, не то как будущую басистку «ОБОРОНЫ»... Одним словом, «человек из Новосибирска» — тогда эта магическая фраза была своеобразным сертификатом качества, гарантией, что ли, творческой незаурядности. Знакомство было достаточно формальным, поскольку песен её я в ту пору не слышал, хотя ещё летом полевая почта «РИО» принесла боевую статейку о первом (и единственном) панк-фестивале в Тюмени («Так, чтобы звезды с Кремля слетели» в № 22). О её тогдашней группе «ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ» (название в омско-тюменской традиции вербального экстремизма, но, надо признать, не из лучших) было сказано несколько тёплых и добрых слов, хотя от панка в янкиной музыке всегда было разве что неизбывное ощущение того, что перемен к лучшему в будущем ждать не стоит, да и будущего, как такового, нет. Её первый (и чуть ли не единственный) питерский концерт был устроен в огромной и полуобжитой квартире на Лиговке: до сих пор не знаю, кто был её хозяином и как решился на такой отчаянный шаг. Собравшийся народ ждал Егора, но после первых же янкиных песен стало ясно: мы присутствуем при рождении нового феномена, по своему масштабу сравнимого с культовыми героями начала 80-х. От того квартирника осталось острое и по сей день ощущение открытия: удивительный янкин голос, прямо-таки по-шамански гипнотизировал; хотя мелодически все её номера были достаточно разнообразны, характерные интонации вокала кочевали из песни в песню, создавая впечатление постепенного погружения в мир её образов. А мир этот был начисто лишён красок, света и радости: «Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам»... Московский журнал «Урлайт» в своё время запустил в обращение остроумно-эффектное, хотя и не слишком корректное с точки зрения музыки определение: «Она звучит, как если бы в «ТНЕ STOOGES» пел не Игги Поп, а Дженис Джоплин», хотя с моей точки зрения с Дженис её роднили разве что взгляд на положение вещей да причёска. Что же до поэтической стороны, я бы рискнул сравнить её с Патти Смит — с поправкой на почти обязательный российский символизм: надо сказать, в песнях Янки редко присутствовали конкретные сюжетные ходы — порой в напечатанном виде текст выглядел как нагромождение не связанных контекстом образов и рваных фраз, однако, голос и аккомпанемент заставляли их оживать и двигаться, как оживают в кино статичные фотографии. ...Нам приходилось встречаться ещё несколько раз: на фестивале «Рок-Акустика» в Череповце в январе 1990-го (где она выглядела безумно уставшей и лишённой энергии), ещё каких-то суматошных московских акциях, но самое сильное впечатление осталось (да и сейчас остается), всё-таки, от того — самого первого — концерта и сделанной по его следам Фирсовым записи. Тогда, по крайней мере, окружавшая её атмосфера надвигающейся катастрофы, торжествующего не-бытия, не ощущалась столь остро, и её песни-плачи по своей и чужим жизням, её так по-русски рвущие душу исповеди не звучали с мучительной болью, которой проникнуты её более поздние работы. Тогда, наверное, что-то ещё оставалось впереди... Андрей Бурлака Авторы:
|  | |||||
|
Оставьте отзыв об издании
|