CD: Легут Дмитрий "Петь и играть"
Цена: 400 р. Издательство: Ray Records, 2014 Вес: 70 г. Описание: 1. Учебно-тренировочный блюз 2. Нынешним утром 3. Она сумела 4. SF блюз 5. Очень трудно жить легко 6. Ты вчера сказала 7. День прошёл 8. Поставлю Майка 9. Просто песня для тебя 10. LV блюз 11. Женщина-вамп 12. Петь и играть 13. Тактичный идиот 14. Уеду 15. В самый раз Анастасия Мурзич: Дмитрий Легут. Музыка для несуществующего кафе Знаковый московский музыкант не разделяет музыку на жанры и направления, считая что стилей и подстилей, смыслов и правд сейчас больше, чем граждан. Что же он играет для этих самых, упомянутых выше, граждан? Комнатный рок? Акустический, авторский блюз? О чем он разговаривает с нами на универсальном языке музыки? Попробуем понять. Услышать… — Музыка — универсальный язык общения. О чем тебе хочется говорить с людьми на этом языке? Почему именно на этом? — Все мы сейчас больше говорим, чем слушаем. При таком раскладе используемый язык не так уж важен. Меня занимает то, что насущно, что тянет на какие-то проблески откровений и настоящего смысла. Увидеть все таким, каким оно на самом деле является и другим показать — что может быть лучше? Вот об этом стоит слушать и говорить. С книжками, с любимыми записями, с друзьями, если таковые есть. То, что я сочиняю и исполняю какие-то песни, не является результатом сознательного выбора или волевого решения. Такая вот действительность и такое ее отражение в моем каком-никаком зеркале. — О тебе говорят, как о потрясающем блюзовом гитаристе, который еще и поет… Что думаешь об этом? — Гитарист и певец я более чем скромный. Какой-то вес моим невеликим исполнительским умениям может придать только содержание и общая интонация исполняемого. Что касается комплементов, то всегда рад — похвалы меня мобилизуют больше, чем ругань. — Откуда блюз в твоей крови? — Не думаю, что это врожденное. На этот счет у меня есть теория — не теория, гипотеза — не гипотеза… О поиске эстетической почвы для, так сказать, укоренения. Суть ее в том, что к моменту, когда я начал воспринимать музыку, вокруг звучали по большей части какие-то фальшивые советские подделки. Это было нечестно и некруто. «И с полей доносится — Налей!», «Течет река Волга» — вся эта коммунистическая калинка-малинка организмом не принималась. Драматизм ситуации заключался еще и в том, что псевдорусское на долгие годы оттолкнуло от собственно русского. Скажем, то, что Вертинский великолепен, мне стало понятно после тридцати. А тогда папин джаз и рок старшего брата сделали свое дело. Блюз, на котором они основаны и стал почвой. Чужеродной, малопонятной, но почвой. Это как деревья иногда вырастают где-нибудь на карнизе или крыше дома. — Востребовано ли это музыкальное направление в сегодняшней России? — Боюсь, что никакое музыкальное направление по-настоящему не востребовано в сегодняшней России. Даже не музыкальное, вообще никакое направление. Дороги есть, а направлений нет. Само словосочетание «сегодняшняя Россия» звучит печально. То есть, очень блюзовое время и место. Но не в плане соцзаказа, а по сути. — Многие сейчас воспринимают блюз, лишь как фоновую музыку… Согласен? — Почему блюз? Музыка вообще стала фоном. Изобразительное искусство — дизайном, то есть тоже фоном. Нормальная хамская практика — делать генерала швейцаром. Весь мир сделался не более, чем фоном для бесценной жизни. И вдруг какой-то блюз… И никому нет до этого дела. Я с этой ситуацией категорически не согласен. Тем не менее, я — и один из ее виновников, и жертва. — Можешь ли назвать Майка Науменко своим учителем в русскоязычном блюзе? Расскажи о своих учителях… — У самоучек учителей или пруд пруди, или ни одного. У меня — пруд. От брата Сергея и ранних «Битлз» до Блайнда Блэйка и нотных сборников Стефана Гроссмана. Майк тоже из этого учительского водоема. Услышал его лет в двадцать пять. Удивился тому, что мои песни и настроения созвучны майковским. Естественно, я сразу его полюбил и совершенно перестал стараться как следует петь, как следует выверять тексты, вообще перестал стараться. Зато вдохновенно взялся за бытовой драматизм. Как в песнях, так и в повседневной жизни. На самом деле, Михаил Науменко для меня не учитель и не рок-герой. С сильными и слабыми своими сторонами, он оказался вроде как другом, близким человеком. Похожее отношение у меня к Довлатову — великий он литератор, или нет, я его люблю, ощущаю собеседником, союзником, собутыльником… — Блюз — довольно грустная музыка. Можно ли предположить, что ты стал грустным человеком, потому что долго играешь блюз? А если серьезно: накладывает ли музыка свой отпечаток на музыканта и на его жизнь? — Блюз — это некая недомолитва, очень мирская песня, пытающаяся стать обращением к Богу. При этом земное в ней мешается с небесным как ни попадя — в одном куплете «Господи, помилуй!», в другом какие-то либидные переживания… Совсем как в жизни. Но такая штука, как сокрушение сердца, присутствует и в блюзе, и в молитве. Есть примеры, когда эта граница оказывается пересечена. Например, песни Блайнда Вилли Джонсона имеют совершенно духовное, религиозное значение. Что касается грусти, то этот мир — неподходящее место для безоглядного веселья. Грусти тут больше, а радость настоящая — нездешнего происхождения. О взаимовлиянии музыки и музыканта… Безусловно, оно есть. И человек вполне может насочинять-наиграть-напеть себе горе или радость, даже гибель или спасение. Но тут дело, мне кажется, не в форме и жанре, а в настоящем содержании, в отношении к нему. — Участвуешь ли ты в блюзовых фестивалях? — Не участвовал никогда. Думаю, что активисты соответствующих структур и объединений обо мне и не слышали. Блюзовое сообщество России склонно к некоей ролевой игре — почти полное отсутствие авторского материала, обязательное англоязычие… Остается надеть вышитые ковбойские сапоги, стетсоновскую шляпу и исполнить обойму стандартов так, чтобы получилась голимая Америка. Многие русские блюзмены — замечательные музыканты и прекрасные люди. Их интересно смотреть и слушать. Но лично мне жанр нужен не как догма, а как руководство к действию. Мне охота не только исполнять, но и сочинять. На том языке, на котором говорю и думаю. — Как ты все-таки себя позиционируешь: блюзмен или рок-музыкант? Или нет смысла делить музыку на жанры? — Есть более занятные вещи, чем себя позиционировать. Тем более, что стилей и подстилей, смыслов и правд сейчас больше, чем граждан. Но как-то надо все это обзывать в афише, в анонсах всяких… Приходится городить огород: «комнатный рок… акустический… авторский… блюз». И всегда это звучит ходульно, за уши притянуто. С другой стороны, должны быть определения, названия, ориентиры для публики. На самом-то деле это просто такая эстрада, песни для кафе. Для несуществующего, гипотетического кафе. — Отличный ответ! Что же такое, по-твоему, музыкальный неформат? — Очень просто, это универсальная форма отказа без объяснения причин. Например, предлагается какая-то музыка издателю, или радиостанции, или арт-директору клуба. А он вместо того, чтобы сказать «это плохая музыка», или «нам это не продать», или «без взятки я это не возьму», или «я не понимаю такой музыки», или «мне сейчас не до тебя», он важно говорит: «Неформат». — Причисляешь ли ты себя к этому «жанру»? И почему? — Не причисляю. Во-первых, потому, что слово мне не нравится. Во-вторых, потому, что отказ во внимании со стороны деятелей шоу-бизнеса и даже со стороны публики почти ничего не значит. Вот если проснешься утром и поймешь, что играть и петь ты больше не хочешь и не можешь, вот это действительно будет неформат… Авторы:
|  | |||
|
Оставьте отзыв об издании
|
Рекомендации:
| ||||
| ||||
