А. ФоМин
"Неизданное"

1. Шувалово Озерки
2. Я объявляю свой дом ядерной зоной
3. Анархия
4. Наше призвание
5. Пионерская
6. Крымский захват
7. Контрреггей
8. Крылатые
9. Памяти Валерия Приемыхова
10. Мир чудаков
11. Творчество
12. Похороны шута
13. Песня о носороге
14. Отступник
15. Педофобия
16. Вторая Рижская
17. Испания
18. Битломания
19. неПоэт
20. Мне хотелось бы видеть тебя
21. Младенец

Подарочное издание, шестиполосный диджипак.
Алексей Фомин - гитара, голос, песни.

Записи 1990-2021.

Благодарности Арине Строгановой, Анастасии Белокуровой, Зиновию Мацкевичу.

Реставрация, мастеринг: Роман Трофимов.
Фото: Анастасия Белокурова, Илья Малашенков, Андрей Кожевников.
Дизайн: Андрей Батура.

Мой любимый альбом Алексея Фомина, точнее его группы «Министерство любви», «Бесконечная история одиночества», вышел в свет, когда мне исполнился год. Первая попытка прослушивания песен этого автора, произошедшая на волне общего увлечения формейшеном, оставила странные впечатления — в голову упорно лезло словосочетание «мутировавшее КСП». В дальнейшем я понял, насколько нюансированным и антиномичным оно порой является, хотя метафора КСП из Зоны отчуждения и сейчас кажется мне относительно уместной — разве что, во избежание пошлости, правильно будет сравнивать не с реальной Припятью, а со срисованной с неё локацией из недавнего романа Александра Пелевина «Покров-17», где Зона эта по сюжету буквально порождается человеческой болью, испытанной в 1991-1993 годах. Из моих современников единственным приблизительным аналогом мне представляется МБ Пакет, чьё творчество пышет теми же непримиримостью, желчью и ресентиментом, и так же, как и песни Фомина, парадоксальным образом никогда не казалось мне таким уж тёмным. Думаю, что когда лидер «МинЛюба» в мазохистском пароксизме заявляет, что литовские дети, бившие его за то, что он русский, на самом деле были правы, он имеет в виду примерно то же самое, что МБ Пакет в своей статье «Русская самоненависть». Главный тезис этого текста заключается в том, что так ненавидимых автором «пидорашек» (Фомин предпочитает называть их по старинке «ватой» — пейоративы у всех разные) он может беспощадно полоскать постольку, поскольку сам «слишком русский, чтобы смыться». Позиция такого вечного бранителя, которому не нравится, строго говоря, ни монархия, ни Ленин, ни уж тем более Сталин, ни Хрущёв, ни Горбачёв, ни Ельцин, и наверняка не понравится тот, кто будет в будущем, позиция русского «пропадай пропадом» на деле совсем не так проста, как кажется, поскольку таит в себе интеллигентскую (в хорошем, недевальвированном смысле слова) апелляцию к моральной правоте. Для того, чтобы занимать место такого «санитара леса», нужно нахрапом обезоруживать слушателя, отвоевав у него индульгенцию на демонстрацию куска сырого мяса перед самым носом, вызвать безусловное доверие, совершенно не стараясь ему угодить. И с этой нетривиальной задачей Алексей Фомин справляется, на мой взгляд, очень даже достойно на протяжении долгого времени.

Алексей рассказывал о том, как Сергей Гурьев одной фразой смог определить всю смысловую, духовную, эмоциональную начинку его творчества. Дабы не повторяться, я бы привёл цитату другого уважаемого человека, Бориса Усова: «ярость вырастает как бамбуковый побег». То, что первыми словами интервью с Фоминым на канале «Еноты в поисках упавшей звезды» являются «я родился в Вильнюсе, Литовской ССР, которую я ненавижу» — и показательно, и не показательно одновременно. Я думаю, что ключевая антиномия его творчества кроется в другой фразе, сказанной тогда же, при объяснении причин прихода к православию: «я вообще по натуре гностик, потому что куда уж хуже, но понимаю, что это неправильно». Для меня в этом весь Фомин. Или ещё одна программная на мой взгляд цитата: «кто-то ест изнутри меня который год — то ли червь, то ли клоп, то ли мышь, то ли крот». Музыка его по степени кажущейся язвительной ненависти ко всему, составляющему саму суть нашей повседневной материальной жизни, близка именно что к гностицизму, но не всё так просто. Рискну поспорить со священником-музыкантом, сказавшим Алексею о том, что свой поэтический дар он использует неправильно — и в православном христианстве есть место для подобной интонации. Однажды, придя на службу в один из соборов Екатеринбурга, я остался слушать проповедь, чего обычно не делал. То, что я услышал, удивило и обрадовало меня, но главное, что оно абсолютно приложимо к предмету разговора. Пожилой священник говорил о том, что кощунственно петь весёлые песни, когда твой храм разрушен. Думаю, что именно это скорбное достоинство — подлинное настроение песен «Министерства любви».

Алексей Фомин — человек, который действительно идёт наперекор, и самой живой иллюстрацией этого для меня служит то, как горячо он обличает питерскую рок-среду начала девяностых годов.
Как человек, не заставший те события, но живо ими интересующийся, я могу констатировать его совершенную правоту: культ клуба «Tamtam» буквально насаждается последние несколько лет, и под его обаяние попал в том числе и я. Увидев единственный резко-негативный коммент под фильмом «Музыка смутного времени» на ютубе, я поначалу скривил лицо — текст показался мне завистливой, как говорят сейчас «бумерской» филиппикой. Каково же было моё удивление, когда спустя время я узнал, что его автор — не кто иной, как Фомин. И — вторично — когда я вспомнил содержание того комментария, углубился в размышления и осознал, что он правдив. Когда я наткнулся на ютуб-канал «Внутренний Пхенъян» и отсмотрел все выпуски, то ещё не раз убедился, какую сознательность и оригинальность мышления скрывает за собой фоминская огульная интонация: такой вдумчивой критики Льва Толстого с православных позиций не ожидаешь даже от мудрых андеграундных музыкантов, непопулярное разгромное мнение о псевдо-безобидных «битлах» внезапно совпало с моими давними интуитивными представлениями, а уж о том, какие мыслительные виражи нужно совершить, чтобы поставить в один ряд Янку и Пола Пота или объявить Лермонтова пост-панком нечего и говорить. Ещё одна причина уважать Фомина (и это к вопросу о КСП) — то, что он целиком и полностью является человеком традиции. Даже при первом прослушивании в нём чувствуется и Высоцкий (пусть и какой-то деформированный), и Башлачёв, ну и знакомство с «Гражданской обороной», конечно, тоже. Тексты Фомина не просто пестрят отсылками к рок-контексту (например, на этом альбоме в первой же песне он умудряется спеть про Пхеньян, райские яблоки, детей декабря и Данте одновременно), он буквально говорит на этом языке, и подобные отсылки здесь не «маячки для своих» — они льются вольготно, как поговорки в речи аутентичного деревенского жителя. Алексей относится к поколению людей, начинавших творить в тот момент, когда русская рок-традиция уже была более-менее сформирована, и благодарность к вдохновителям юности, даже заслужившим очень сложное отношение в зрелости, в его текстах живо ощущается.

Помню, как меня поразила грубость и прямолинейность поэтики Фомина — там, где даже Усов, который мог спокойно прибегнуть к мату, выкрутился бы какой-то колкой метафорой, Алексей называл вещи своими именами: «храм сатаны, победа козлов и блядей». Это было неоднозначно, но звучало очень откровенно и свежо — как речь, из которой можно делать гвозди (и забивать в головы, да). Потом я понял, что ранние нулевые, инерционный закат девяностых, никакого другого гимна, кроме «Русской Камбоджи», и впрямь не заслуживали. Фомин — поэт прямой речи, ярко-выраженный «ритор» по Быкову (в этом смысле он действительно вполне в традиции Высоцкого), это не метафорист, но до пустопорожней пьяной лозунговости в духе «все кругом козлы» он никогда не опускается, умело уравновешивая каждый такой пассаж неожиданной красотой — например, меня поразили строчки из песни «Похороны шута»: «атлас города, где все люди умирают красиво, положу тебе под подушку, чтобы ты проснулась счастливой». Бросается в глаза большое количество существительных, за счёт чего текстам становится свойственна определённая «монтажность» и — в конечном итоге — кинематографичность: не зря в рамках «Внутреннего Пхенъяна» Алексей зарёкся говорить о кино, «потому что тогда придётся отбросить и музыку, и политику, и литературу». Да и среди этого потока воплощённого неприятия нет-нет да и проскользнёт какая-нибудь внезапная добрая, в общем-то, острота типа того, что если бы автор умел клонировать, то клонировал бы женщин и оставлял их себе — и это тоже весьма симптоматично. Конкретно этот альбом представляет из себя, насколько я понимаю, сборник неизданных записей, подобранных загадочным для меня образом — про него можно сказать то, что палитра представляется действительно довольно широкая, и недаром Фомин говорил, что ему претит составление сборников по принципу «greatest hits» — он считает, что слушатель должен получить представление даже о НЕУДАЧНЫХ сторонах творческого процесса. Какой бы злой ни казалась некоторым музыка Алексея, трудно не признавать, что он как поэт и как человек лишён гордыни. И, пожалуй, это самое главное. Любовь не превозносится. Тем более целое министерство.

Даниил Киберев, музыка, которая.

Дата выхода — 23.09.2021.