CD: Гражданская Оборона "Мышеловка" (ХОР/MOROZ, упр.)
Издательство: ХОР / Moroz Records, 2000 Вес: 90 г.
1. Так же как раньше 2. Он увидел Солнце 3. Пластилин 4. Следы на снегу 5. Умереть молодым 6. Дитё 7. Желтая пресса 8. Иван Говнов 9. Дезертир 10. ЦК 11. Бред 12. Мимикрия 13. Слепое бельмо 14. Пошли вы все на хуй 15. Мышеловка Автор музыки и текстов: Егор Летов Егор Летов – голос, гитары, бас, ударные Записано в мае 1987 Егором Летовым в ГрОб-студии Продюсер: Егор Летов Пересведено и реставрировано в июне 1995 года в ГрОб-студии Егором Летовым и Кузьмой Рябиновым Оформление: Егор Летов и Константин Рябинов Фото: Анна Волкова, Андрей Кудрявцев Спасибо: Янке, Женьке Лищенко, Олегу, Димке Логачеву, Сереге Сергееву, Манагеру, группе «Путти», хиппи из Кемерово, Андрюше Рублеву, Вадиму Кузьмину, Ирке Литяевой, Джону Дееву и Фархаду, группе «Инструкция по Выживанию», Джеклу и всем-всем-всем нашим коллегам по подполью и партизанщине а также: Максиму Хасанову и Кириллу Передерию Из официальной альбомографии ГрОб-Records: «Мышеловка (1986). Записан за несколько чудесных майский дней 1987-го. Это — фактически мой первый (с него начиналась вышеупомянутая "серия") "достойный альбомчик, за который мне не стыдно. Помню, что когда я его закончил, свел и врубил на полную катушку — то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор незыблемо остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого обезуметь и бесноваться от восторга — значит оно — вздорная бренная срань. Мышеловка — тоже, как и Красный Альбом, сборник ранних (1984-86) песенок, сборник несколько наивный и бравурный, зато очень живой и энергичный. Густое изобилие кличей "хой".» 10 сентября — 10 ноября 1990 г., Егор Записи одного из первых альбомов "Гражданской обороны" предшествовало немалое количество полустудийных экспериментов, проведенных Егором Летовым и Константином "Кузей Уо" Рябиновым в подвалах и институтских лабораториях города Омска. "С самого дня рождения "Гражданской обороны" (8 ноября 1984 года) мы с Кузей Уо сразу же сделали ставку именно на изготовление и распространение магнитофонных альбомов, резонно решив, что live-выступления нам светят весьма не скоро, — вспоминает Летов в своих "ГРОБ-Хрониках". — Кроме того, так уж установилось, что есть записи — есть и группа, нет записи — нет и... " "Гражданская оборона" начиналась как проект, исполнявший авангардную музыку. Но вскоре музыканты группы переключились на голимый панк-рок с эпатажными антисоветскими текстами. В конце 85-го года в деятельность "Обороны" вмешиваются местные правоохранительные органы. Даже находясь в глухом подполье, эта рок-группа влияла на настроения и умы людей и неотвратимо становилась для властей социально опасным явлением. Последствия не заставили себя долго ждать — с "Обороной" начали активно бороться. Кузя Уо, несмотря на сердечную недостаточность, срочно был призван в армию. Летова отправили в психбольницу, где в течение нескольких месяцев накачивали психотропными средствами. Временно ослепнув, он столкнулся с раздвоением сознания и прочими "побочными явлениями", но все же сумел выстоять. Чтобы не сойти с ума, Летов целыми днями писал стихи и рассказы. Одно из стихотворений удалось сохранить: "В сумасшедшем доме художнику приснилось/Что кровавые туши убитых зверей/На мясокомбинате/ Превратились в огромные сочные/ Апельсины, гранаты, лимоны/И вот они на крюках/Легонько покачиваются/Тихонько звенят". "В отношении моего опыта в психушке я бы использовал афоризм Ницше: "То, что меня не убивает, делает меня сильнее", — пишет Летов в своей "Творческо-политической автобиографии". — Пос-ле этого я понял, что я солдат. Причем солдат хороший. Понял я так-же, что отныне я себе больше не принадлежу. И впредь я должен действовать не так, как я хочу, а так, как кто-то трансцендентный хочет". Выйдя из больницы, Летов в условиях полной изоляции пишет песни, созвучные его радикальным взглядам того периода: "Дезертир" ("сорвите лица — я живой"), антикоммунистический "Бред" и одну из первых суицидальных композиций "Умереть молодым", близкую по духу моррисоновской "No One Here Gets Out Alive". Эти и другие песни долгое время существовали в черновом варианте, поскольку никакой возможности записать их у Летова не было. На дворе стоял 86-й год — антироковая кампания, докатившись до Омска с двухлетним опозданием, была в самом разгаре. С большинства местных музыкантов в КГБ взяли расписки, в которых те отказывались от какого-либо участия в опальном летовском проекте. Психологически Летов был готов записываться самостоятельно. Все упиралось в отсутствие элементарной звукозаписывающей аппаратуры. Единственной омской группой, не испугавшейся сотрудничества с Летовым, оказалась фолк-панк-гаражная команда "Пик и Клаксон". В апреле 87-го года Летов вместе с музыкантами из "Пик и Клаксон" Олегом и Женей Лищенко выступает на I Новосибирском рок-фестивале. Одной из основных интриг этой акции оказалась неравная схватка местного рок-клуба с обкомом комсомола, который нанес рокерам удар под дых, запретив приезд "Звуков Му" и "Аукцыона". На их место в фестивальной программе президент новосибирского рок-клуба Валера Мурзин в последний момент вписал "Гражданскую оборону". Тексты песен, естественно, подлежали строгой литовке. ГрОбы почему-то записывали их в темном зале, а затем безымянная машинистка впопыхах не перепечатала кое-какие места — как на грех, крамольные. Когда группа сыграла первые композиции, в рядах официоза начался столбняк, а зал в полном смысле сходил с ума. Это был дебют Летова и его друзей на большой сцене, и они умудрились устроить в столице Сибири натуральный Пер-Лашез. "Оборона" со своими антисоветскими текстами и грязным гаражным звуком начала крушить все подряд. Охваченный волной дикого кайфа, звукорежиссер "Калинова моста" Александр Кириллов схватил лист бумаги, написал печатными буквами: "Кто литовал?" и пустил эту парфянскую стрелу по рядам в направлении жюри... Вернувшийся из Новосибирска домой Летов прекрасно понимал, что пока комсомольская "телега" о фестивальных подвигах дойдет до Омска, у него в распоряжении еще имеется несколько недель. Именно в этот узкий временной интервал мая-июня 87-го года им в одиночку было записано сразу пять альбомов: "Мышеловка", "Красный альбом", "Хорошо!!", "Тоталитаризм" и "Некрофилия". Формально числившийся художником-оформителем, Летов к тому моменту уже давно находился в свободном плавании. Не связанный с социумом никакими договорами, он нес трудовую вахту у себя дома, фиксируя по одному альбому за два-три дня. В них во-шли композиции периода 1985-1987 годов. "Я записывался со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. Помню, что когда я закончил "Мышеловку", свел и врубил на полную катушку, то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга — значит, оно вздорная бренная срань". Запись "Мышеловки" осуществлялась методом многократного наложения при помощи магнитофонов "Олимп-003", одолженных Летовым у "Пик и Клаксон" и у своего приятеля Дмитрия Логачева. Оба магнитофона Летов слегка переделал, добавив в общую электрическую цепь мерзостное звучание советских колонок и самопальных инструментов. В записи каждого из инструментов приходилось прибегать к немалому количеству технических хитростей. Для того чтобы зафиксировать на пленку сложную барабанную партию, Летов записывал ее на девятую скорость и играл в два раза медленнее необходимого темпа. Затем магнитофон переключался на 19-ю скорость, в результате чего барабаны звучали в режиме хорошо темперированного хардкора — как, например, в композициях "Пластилин" и "Иван Говнов". Уже в те годы Летов тяготел к грязному звучанию. "Вся беда нашего отечественного рока, возможно, состоит в том, что все стараются записаться почище", — говорил он в одном из интервью, датированном концом 80-х. На сессиях "Гражданской обороны" Летов упорно придерживался установки писаться быстро, грязно и максимально энергич-но. Считая, что атональное сопровождение создает драйв, он в рамках избранного шумового безумия оставался неплохим гитаристом — даже несмотря на некоторую наивность инструментальных вставок ("Он уви-дел солнце", "Дите", "Дезертир"). Последовательность записи была следующей: Летов играл на барабанах, потом на гитаре, басу и только в самом конце на образовавшуюся инструментальную болванку накладывал голос и дополнительные гитарные партии. Затем вся запись прогонялась через самодельный ревербератор. ...Летов, по его же словам, "в дрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал... Вокал несколько "посажен" в пользу интенсивности и плотности звучания, что привело в некоторых случаях к заметному затруднению восприятия текстов слушателем". Как и остальные студийные опусы ранней "Обороны", "Мышеловка" укладывалась в рамки тридцати минут и состояла из пятнадцати очень коротких, но очень энергичных композиций. Несмотря на пять наложений, примитивную технику и нехватку времени, Летову удалось создать один из самых живых и яростных альбомов за всю историю советского рока. "Мышеловка" открывалась стихотворением "Так же как раньше", написанным Летовым в 85-м году: "Словно после тяжелой и долгой болезни/Я вышел под серым уютным дождем/Прохожие лепят меня как хотят/Так же как раньше/Я в мятой и потной пижаме/Но уже без претензий на белый полет/Cкоро придет/Осень". Большинство песен напоминали доведенный до экологического примитивизма панк, сыгранный в стиле калифорнийских подвальных команд середины 60-х годов. Вокал Летова аналогов не имел. Это был монотонный вой с элементами шаманского нагнетания напряжения, разукрашенный анархическими лозунгами и выкриками "хой" — как у Майка на альбоме "LV". Несмотря на обилие ненормативной лексики, здесь пока еще нет мрака, характерного для поздних работ "Гражданской обороны". В "Мышеловке" много хуков, злости и запоминающихся рефренов, на интонационном выделении которых строится большинство хитов ("Он увидел солнце", "Желтая пресса", "Иван Говнов" и, конечно же, "Пошли вы все на..."). Так в 87-м году осмеливался петь (вернее, не петь, а рычать) человек, которому терять уже было нечего. В своих песнях Летов искал абсолютную свободу, изобретал "новую дерзость" — пусть экстремистскую по форме, но позитивную по сути ("прецедент торжества бунта и свободы над твердокаменными законами и чугунными скрижалями тоталитарного бытия"). Летов боролся с социумом в лице доперестроечного совдепа — а совдеп в свою очередь боролся с Летовым. В конце июня до Омска наконец дошла комсомольская телега, направленная из Новосибирска кем-то из соорганизаторов фестиваля. Летову грозила вторая серия принудительного лечения в психбольнице — со всеми вытекающими последствиями. Мышеловка, однако, не захлопнулась. Не дожидаясь появления санитаров, Летов прихватил сумку со свитером, купил билет на поезд до Москвы и отправился в автономное плавание по стране. "Мы с Янкой были в бегах вплоть до декабря 87-го года, — вспоминает Летов. — Объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, питались чем Бог послал. На базарах воровали продукты... Жили в подвалах, в заброшенных вагонах, на чердаках... В конце концов, благодаря усилиям моих родителей розыск прекратили и меня оставили в покое. Начинался новый этап перестройки и диссиденты уже никому не были нужны". Александр Кушнир. из книги "100 магнитоальбомов русского рока", 1999 Из «ГрОб-Хроники» «Ранним летом (май-июнь) 87-го я записал материал, накопившийся за предшествующие горемычные годы, составивший 5 получасовых альбомов ("Мышеловка", "Некрофилия", "Тоталитаризм", "Хорошо!!" и "Красный альбом"), на каждый из которых у меня уходило около 3-х дней, наполненных, правда, практически непрерывной 12-ти часовой работой. Надо сказать, я, вообще, сторонник максимально быстрой, внезапной записи. Чтобы все рождалось прямо вот тут, прямо сейчас! Длительная работа убивает вдохновение, да и культивирует "ремесленность". В некотором смысле вот эти пять моих, записанных за раз, альбомов выражают более-менее одно единое мое состояние и настроение на тот момент…» Егор Летов, 1990 Из «ГрОб-Рекордз: История с дискогафией» (ж-л РИО, №38, 1989): «Весной 1987 Егор, Джефф и братья Клок дают скандальный концерт как группа АДОЛЬФ ГИТЛЕР, программа которой была сочинена и отрепетирована за день до концерта. По мнению самого Летова "группа... несмотря на название явила собой мощный и раскидистый антифашизм и антимилитаризм". Запись с концерта, к сожалению, очень плохого качества, остается единственным подтверждением его слов. 1 Фестиваль Новосибирского Рок-клуба проходил в обстановке "полугласности", поэтому, с одной стороны, его организаторам не удалось добиться приглашения таких групп как ЗВУКИ МУ и АУКЦЫОН, а с другой — позволило ОБОРОНЕ в случайном составе (Егор, Эжен Клок, Бэби Клок) выступить в программе фестиваля 14.04.87. Концерт перед большой аудиторией в ДК Чкалова имел громадное значение как для самой группы, так и для укрепления ее популярности. Воодушевленный успехом, Егор возвращается в Омск, где на протяжении двух с половиной месяцев работает в своей студии. Используя магнитофон "Олимп" и инструменты группы ПИК ЭНД КЛАКСОН, он за это время в одиночку записал материал сразу пяти альбомов! "Мышеловка" (май) "Хорошо!!!" (май) "Тоталитаризм" (начало июня) "Некрофилия" (конец июня-начало июля) "Красный альбом" (конец июня-начало июля) В сопроводительном тексте к некоторым из них указан следующий "состав" ОБОРОНЫ: Джа Егор — вокал, Лукич — ударные, Майор Мешков — соляг с фузом, Килгор Траут — бас и Дохлый — гитара. Очевидно, нет нужды пояснять, что все пятеро были в действительности Егором Летовым: фамилию Мешков он взял у допрашивавшего его кагэбэшника, Килгор Траут — это один из любимых персонажей Курта Воннегута, а Лукич — не более, чем завуалированная ссылка на вездесущего Ильича. В альбомы вошел как новый материал, так и песни из прежних программ. Например, "Красный альбом" был переработкой одноименного альбома 1986 г., хотя номер "БГ", записанный годом раньше в Джефф-студии, был включен в новую версию без изменений. "Тоталитаризм" помимо песен Летова включал также получивший всесоюзную известность хит Эжена Клока "Эй, брат любер" времен АДОЛЬФА ГИТЛЕРА, "Стих" Яны Дягилевой и т.д. В промежутке между записями "Хорошо!!!" и "Тоталитаризма" Егор посетил 2 Свердловский Рок-фестиваль, где не без интереса наблюдал за выступлением новосибирских ПУТТИ, а также дал интервью нашему журналу. Летом вокруг него снова сгустились тучи и он был вынужден — фактически перейдя на нелегальное положение — уехать из Омска в Европу.» Авторы:
|  | |||||
|
Оставьте отзыв об издании
|
Рекомендации:
| |||||
| 
| ||||
